Когда мне объявили, что после обеда едем в замок маркиза де Брётёй (35 км от Парижа), не могу сказать, что приняла сиё известие с энтузиазмом. Замков (по-здешнему — шато) во Франции на каждом шагу – пруд-пруди, особенно по течению Луары. Представила пыльные гобелены, тусклые зеркала, тёмные масляные портреты (на которых даже под лупой не различить, где ухо, а где нос) бесконечных маркизов в напудренных париках и маркиз с мушками – представителей всех веток (и даже маленьких сучков) генеалогического древа маркизов де Брётёй.
Ничего подобного! Замок Брётёй со всеми прилегающими 75 гектарами парковых угодий, безусловно, культурное наследие Франции, но это и абсолютно частное владение современного отпрыска родовитого семейства – маркиза Анри-Франсуа де Брётёй и его супруги Северин. Кстати, владельцы замка не менялись с момента его постройки, а это будет уже лет 400. И даже Великая французская революция, которая не гнушалась в средствах по части экспроприации и пачками отправляла аристократов на гильотину, не смогла оттяпать замок у семейства Брётёй. Потому что, в отличие от Великой Октябрьской революции столетней давности, кой-какие законы всё-таки соблюдала. На тот момент владельцам замка – Шарлю и Лоре Брётёй – не было еще 16-ти, а экспроприировать собственность у несовершеннолетних закон запрещал.
Нынешний маркиз де Брётёй — симпатичный, совсем ещё не старый, улыбчивый дяденька в лазоревом пуловере — после реставрации замка решил устроить в родовом гнезде «музей мадам Тюссо», населив его восковыми фигурами именитых предков, и тех, кому они служили верой и правдой, то есть, королей. Поскольку трое из семейства Брётёй в разное время на протяжении двух столетий состояли министрами при королевском дворе, естественно, они были в курсе всех дворцовых интриг и тайн.
Наблюдаю сценку в воске: Людовик XVI в присутствии своей благоверной Марии-Антуанетты, министра внутренних дел де Брётёй подписывает указ об аресте епископа Роана, который здесь же присутствует с подобающим выражением ужаса на лице. За несколько лет до революции, Великой французской, король не решился потрошить королевскую казну на очередную побрякушку для королевы за полтора миллиона ливров. А Марии-Антуанетте уж так хотелось заиметь это колье в своей шкатулке. Примерно так же, как епископу Роану — войти в доверие к королеве. На этом-то и сыграла продувная бестия мадам де ля Мотт, облапошив простодушного епископа. Тот взял колье в долг, якобы для королевы по ее просьбе, передал его де ля Мотт. А та, выпотрошив из колье 540 бриллиантов чистой воды, начала вместе с любовником сбывать их в розницу. Дальше рассказывать не буду. У Дюма все написано. Только скажу, что копия колье из богемского стекла (которую я, конечно, запечатлела) тоже хранится в замке.
Помимо королевских особ, изваяны в воске и другие известные личности, дружившие с разными поколениями де Брётей и посещавшие замок. Среди знакомых персонажей обнаружила писателя Марселя Пруста, возлежащего на роскошной кровати под шелковым балдахином, в восточном халате, ноги в черных фильдеперсовых носках изящно вытянуты, как у балеруна. И зажатая меж ними грелка совсем не портит картинной позы.
Среди представителей рода была женщина-математик (а я-то думала, что наша Софья Ковалевская была первой), член Болонской академии наук маркиза Габриэль-Эмили дю Шатле де Брётёй. Являлась музой и вдохновительницей самого Вольтера. Скончалась в родовой горячке, злые языки утверждают, что ребенок был от Вольтера.
Среди восковых фигур не только господа и их именитые гости, но и слуги: повара, кондитеры, подавальщики блюд, прачки, гладильщицы. Стоит такая барышня гренадёрского росту в полутёмной гладильной спиной к тебе – испугаться можно, пока разберёшься – что к чему.
Но чаще всего – и в парадных залах, и в подсобных помещениях и даже каретной – фигурируют (тоже в воске) герои сказок Шарля Перро: тут и Золушка с прекрасным Принцем, и Спящая Красавица тоже с принцем, и Красная Шапочка, и оккупировавшее дворцовый подвал семейство Мальчика-с-Пальчика, и Синяя Борода – всего 50 фигур. Наверное, половина из них – разные социально-профессиональные вариации Кота в сапогах: кот-поварёнок, кот-парфюмер, кот-аристократ, кот-учитель, кот-путешественник, целый оркестр котов-музыкантов. Из-за этого «кошачьего» засилья замок Брётёй имеет еще одно название — «Замок кота в сапогах».
Любовь к Перро со стороны хозяина замка объясняется просто. Известный сказочник дружил с Людовиком де Брётёй, министром финансов Людовика XIV, и часто бывал в замке. Возможно, черпал здесь вдохновение. Попутно выяснила занятную информацию про Шарля Перро. Он, оказывается, определял культурную политику при «короле-солнце», а сказки пописывал на досуге меж делами государственными. Юрист по образованию, Перро 20 лет был личным секретарём Кольбера, возглавлял комитет литераторов, работал в «бюро славы короля» (позже – Малая французская академия, руководителем которой он тоже являлся). Был генеральным секретарем королевских построек, государственным секретарем по культуре, под его контролем находилось производство дворцовой мебели и гобеленов. Возглавлял работу над «Всеобщим словарем французского языка», был маститым поэтом, автором научных трудов — «Знаменитые люди Франции», «Мемуары», поэмы «Век Людовика Великого».
Заслуга Шарля Перро еще и в том, что он одним из первых писателей в мире заговорил о литературе для детей. Кстати, сказки он писал в соавторстве с сыном Пьером.
Жаль только, что среди восковых гостей замка не удалось обнаружить самого сказочника.
Автор: Ольга Старостина (Варганова)